Вы — филолог-итальянист, переводчик, автор взрослых и детских экскурсий по Петербургу. В каком качестве вы едете в «Марабу» и о чем будете рассказывать?
Вся моя жизнь до недавнего времени была связана с Петербургом и, надеюсь, продолжает быть связанной. Мне всегда было интересно работать с людьми, которые с Петербургом уже знакомы, хотят узнать его глубже и подробнее. Кроме того, я очень люблю работать с детской аудиторией, потому что мне кажется, что это вообще самый благодарный вид человеческой деятельности.
Для детей я всегда придумывала такие программы, где совмещалось бы что-то на первый взгляд хорошо известное, но оставалось бы место для собственных открытий и игры — и для таких вещей очень подходят городские музеи. Мой самый любимый, с детства исхоженный вдоль и поперек — Российский этнографический музей. Программа, которую я хочу предложить, будет во многом вдохновлена интересом к сравнительной мифологии, который зародился из квестов, во время прогулок по его залам, только география будет гораздо шире!
Я хотела поговорить с детьми о том, как разные народы и цивилизации в разные эпохи представляли себе устройство мира. То есть, например, как выглядит мир для древнего грека: где находится он сам, где находятся его боги, что за той чертой, где кончается земная жизнь и начинается какая-то другая, что для него значит «хорошо», а что — «плохо». Наверное, как раз о древних греках дети знают больше, чем о других цивилизациях. Но будет любопытно сравнить, как те же самые вещи представляли себе коренные народы Америки, или германские племена, населявшие современную западную Европу, или славяне дохристианского периода — как это было у них?
Мы увидим, что совершенно разные культуры, не имевшие представления о существовании друг друга, иногда удивительно совпадали в своих концепциях. Мы поймем, что для людей, как мы говорим, «наивного сознания», все было одухотворено, взаимосвязано, везде была жизнь, к которой следовало относиться с уважением. Там, где грек видел в реке наяду, нимфу речную, житель среднерусской возвышенности ожидал встретить русалку или водяного. Сидя у костра, индейцы могли рассказывать истории о сообразительности койота, германцы — о проделках Локи, а в славянской культуре нестандартные решения могла подсказать Баба-яга, а иногда и серый волк. Персонажи разные, но функция — одна и та же.
Что бы вам хотелось, чтобы дети вынесли из вашего курса?
Мне бы хотелось, чтобы все их знания уложились в некую общую картину. Чтобы на словах «Древняя Греция» или «германская мифология» у человека в голове возникали не отдельные имена и персонажи в вакууме, а появлялась бы их общая вселенная — как на постерах с героями Marvel.
Конечно, мы будем немножко упрощать, но, мне кажется, это все равно будет очень полезно, потому что чем бы вы ни занимались в жизни, так или иначе придется сталкиваться со всеми этими персонажами и понятиями, будь то молот Тора (кстати, все ли знают, какой день недели назван в честь этого божества?), жезл Меркурия или Мировое древо.
Никакое знание не бывает лишним — чем больше ассоциаций и параллелей мы можем увидеть с каким-то явлением, тем богаче наше мышление. А уж чем старше становимся, тем больше понимаем, что все эти древние, далекие очень от нас люди были большие мудрецы и много всего прозрели про человеческую жизнь, которая совершенно не меняется вне зависимости от того, какой век на дворе и смартфон какого поколения мы носим в кармане.
Что у вас будет в качестве практических занятий?
Мы попробуем составить карту для каждой из цивилизаций: для греков, славян, коренных американцев, германцев. Мне кажется, было бы круто попробовать сделать полноценный макет какой-то вселенной. Я уже делала подобное с моими учениками и знаю, сколько идей рождается в процессе, как все это классно выглядит, тем более учитывая такое разнообразие тем. Мы можем совмещать разные техники: рисование, объемные бумажные конструкции и другие материалы, это все будет наглядно, ярко и все это можно будет потрогать руками.
Ваш интерес к городам внедрен в этот курс?
Мы не будем говорить именно про устройство городов, но поговорим про границу между мирами — миром человека, который ему хорошо знаком и безопасен, и миром других, видимых и невидимых существ. Например, герой волшебной сказки не может ничего добиться, пока не попадет в лес или не пройдет через него. Именно в лесу происходят самые важные вещи с героем славянской и германской мифологии. А вот греческий герой чаще всего поднимается на корабль и куда-то плывет. И пока он плывет — тут-то он все узнает про самого себя и своих попутчиков. Почему так? Поразмышляем и об этом.
Хочется спросить про современные городские легенды. Есть ли самые запомнившиеся вам существа, которых дети называли или придумывали во время экскурсий и занятий?
Моя дочь — большая любительница страшилок во всех их вариациях, и, глядя на эти истории, мне кажется, что старый добрый гроб на колесиках не утратил актуальности. Но, конечно, добавились персонажи из интернета, например, великолепное трио из Сиреноголового, Фонареголового и Слендермена. Тем не менее дети признают и домового, мне на экскурсии часто подтверждали: «Конечно, у нас есть домовой». Раньше он воровал конфеты, а теперь что-то колдует с техникой.
Вообще маленькие, сопутствующие человеку существа — это часть уже домашней мифологии. У нас, например, есть кикимора — она любит монетки, украшения, и когда мы находим на улице блестящие вещи, мы говорим, что это кикимора обронила, нужно ей отнести, подарить. Дети моментально включаются в эту игру и специально ищут все, что блестит.
Мне после переезда в Америку очень интересно разбираться, как с этим всем обстоят дела здесь. Поразительно, настолько отзывчива американская культура ко всем другим, столько праздников мы здесь отмечаем: тут и День святого Патрика, Кванзаа, Ханука, Китайский Новый год. И это совершенно естественно входит в твою жизнь. Когда ближе узнаешь элементы этих традиций, становится очевидно, что, например, зимой, в самое темное время, мы все стремимся к свету: кто-то зажигает менору, а кто-то развешивает фонарики. И мне хочется, чтобы у детей появилась способность видеть именно такие параллели, которые обязательно возникают между далекими, казалось бы, культурами. Потому что они есть всегда — те общечеловеческие вещи, которые вдруг становятся видны, если немножко внимательнее к ним присмотреться.