Два последних года главный герой всех новостей — коронавирус и его штаммы. Но наверняка в мире науки, и в частности генетики, происходит что-то еще. Можете ли вы назвать три-пять новостей научного мира, которые вам кажутся важными?

Как же я рада, что хоть кто-то спрашивает меня не про коронавирус! Конечно, с увеличением количества вариантов SARS-CoV2 и переходом пандемии в эндемическую стадию все равно в центре внимания останутся разработка вакцин, препараты для лечения, новые сверхбыстрые способы тестирования. Но в мире науки, безусловно, продолжает происходить еще много чего интересного.

Одно из главных событий прошлого года — это окончательная расшифровка генома человека. Проект «Геном человека» начался в 1990 году, и это была одна из самых крупных международных коллабораций в области биологии. Черновик структуры генома опубликовали в 2000 году, а в 2003 ученые сообщили о том, что расшифровка последовательности ДНК человека завершена. Тот уровень технологий, который был доступен двадцать лет назад, просто не позволял извлечь из хромосом больше никакой информации. Но в действительности в тогдашней расшифровке оставалось много пробелов, и в 2019 году еще примерно одна десятая часть генома человека оставалась неисследованной. И вот в мае 2021 года консорциум, созданный специально для решения этой задачи, в третий раз сообщил, что теперь-то наконец геном прочитан полностью, от теломеры до теломеры.

Если говорить о немного более практических вещах, то в последнее время мы наблюдаем серьезный прогресс в клеточной терапии, особенно в CAR-T-клеточной терапии (это лечение рака и аутоиммунных заболеваний при помощи генетически модифицированных клеток иммунной системы, фактически «живое лекарство»). За 2020–2021 годы было одобрено целых три новых метода, и, по меркам стандартов медицинской регуляции, это довольно круто.

Благодаря тому, что секвенирование стало доступнее, генетические инструменты проникли и в менее финансируемые области биологической науки, такие как охрана природы и экология. Мне больше всего нравятся две истории, случившиеся в прошлом году.

Во-первых, исследователи из Лондонского университета королевы Марии продемонстрировали, что ДНК млекопитающих, которая попадает в воздух, можно собирать и секвенировать. Эффективнее всего этот метод работает в замкнутых помещениях (зданиях, пещерах, подземных системах) и позволяет, например, отслеживать перемещение мигрирующих животных, появление инвазивных видов на новой территории или вредителей в человеческих домах. Но в перспективе эта технология, конечно, начнет применяться в криминалистике. Представьте себе, как изменится мир, если установить личности людей, находившихся на месте преступления, можно будет без традиционных для криминалистики следов вроде волос или капель крови. Это впечатляет, но и, безусловно, немного пугает.

Вторая история — не столько про яркие научные достижения, сколько про пределы применения метода. На сеть общественного питания Subway подали в суд из-за того, что серия независимых анализов в лабораториях не обнаружила никаких следов ДНК тунца в сэндвичах с тунцом. К сожалению, единственный вывод, который действительно можно сделать по результатам исследований — что деградация молекул в переработанном мясе настолько сильная, что существующие методы неэффективны и нужно искать новые. Но мне очень нравится, что наука хотя бы иногда может заставить производителей быть более ответственными.

Из других новостей — квантовая механика наконец объединилась с нейронауками. Уже опубликованы результаты тестирования специальных мозговых имплантатов с искусственным интеллектом, которые помогают бороться с депрессией, смягчать хронические боли или даже трансформировать электрические сигналы мозга из мыслей в текст.

Кроме того, мы наконец приблизились к появлению новых лекарств, разработанных непосредственно искусственным интеллектом. Например, Alphabet, материнская компания Google, запустила новый проект под названием Isomorphic Labs. В рамках этого проекта мощные цифровые алгоритмы производят отбор кандидатов в лекарства из миллионов химических веществ. А первое лекарство, открытое искусственным интеллектом (он принадлежит компании Insilico Medicine), уже сейчас проходит клинические испытания. Если испытания пройдут успешно, мы получим эффективный метод лечения идиопатического фиброза легких — заболевания, при котором происходит перерождение тканей и развивается дыхательная недостаточность.

Не слишком ли сложны подобные темы для детей? И есть ли вообще разница между тем, как рассказывать о биологии взрослым и не очень людям?

Так получилось, что я уже много лет читаю лекции для очень разных аудиторий: детям в «Марабу», детям не в «Марабу», случайным зрителям на научных и книжных фестивалях, венчурным инвесторам, сотрудникам банков, etc. И готова совершенно ответственно заявить, что одни и те же темы можно спокойно объяснять и детям, и взрослым. Когда речь идет о переднем крае науки, у взрослых чаще всего нет абсолютно никакого преимущества перед детьми — даже наоборот, дети порой знают больше.

Есть и какие-то универсальные истории, скажем, биоэтика. Чем больше возможностей дает нам наука, тем чаще мы задаемся вопросами: имеем ли мы право применять какую-то новую технологию, безопасна ли она, как вообще очерчена зона ответственности ученого и насколько наше любопытство и стремление к прогрессу влияют на жизнь других людей. И в этом смысле нет никакой разницы между взрослым и подростком — они могут прийти к разным ответам на эти вопросы, но процесс поиска будет одинаково интересным.

Вы ездите в «Марабу» уже много лет. Есть что-то особенное в том сообществе, которое создается на сменах лагеря? Почему вам туда интересно возвращаться?

Я неизменно радуюсь тому, что детей в «Марабу» совершенно невозможно задавить авторитетом: если им скучно — они будут разными способами отвлекаться, если им интересно — от их вопросов невозможно отбиться.

Как-то на одной из летних программ преподаватели и вожатые в конце смены выставляли на аукцион лоты, которые можно было купить за некоторую игровую валюту — и выиграть, например, пятнадцать минут объятий, или авторский рисунок, или дополнительное телефонное время вечером. Я предложила полчаса отвечать на любые вопросы про генетику, и толпа детей скинулись и вместе выкупили этот лот, чтобы в свободное, внеучебное время обсуждать со мной проблемы современной науки. Ради такого стоит каждый год возвращаться!