Давайте для начала определим, что это за мифы из каменного века, и как мы про них узнали?

Это один из самых интересных вопросов. Письменность, как известно, появилась всего шесть тысяч лет назад — во всяком случае на сегодняшний день нам не известна более древняя письменность, поэтому никакие мифологические тексты более раннего времени зафиксированы, естественно, не были. И тут возникает два вопроса: во-первых, что мы вообще понимаем под мифом? Это только истории, рассказанные словами, или нечто иное?

Современная наука считает, что миф — это особый язык описания. Тот язык описания, которым пользовался человек до того, как придумал описывать мир при помощи значков, передающих звуки.

Мифологический текст синкретичен, то есть включает в себя не только рассказ, нарратив, но и рисунки, пение, танцы, жервоприношения. Все это — сложно взаимосвязанные между собой элементы мифологического текста.

Второй вопрос: как мы вообще об этом узнали? С какого момента мы можем говорить о том, что у человека была некая система представлений о невидимом мире, о мире, присутствие которого он ощущал и с которым соприкасался? Узнать об этом можно по разным артефактам — дети обычно в этот момент говорят, что если у людей были какие-то изображения или статуэтки богов, иероглифы или пещерные рисунки, то, наверное, у них были и какие-то верования.

Но есть вещь гораздо более ранняя — например, захоронения. Когда мы видим захоронение, мы понимаем, что его сделали люди, которые позаботились о погребении своего родственника, красиво его убрали, поместили в какую-то особую позу, казавшуюся им важной для дальнейшего загробного существования, снабдили его красивыми вещами, атрибутами, обозначающими статус, и т. д. И с этого момента мы можем догадываться — поскольку всегда находимся в сфере гипотез и предположений, — что у этих людей уже существовала некая система верований о том, что происходит с человеком после смерти.

Тут надо сказать, что на сегодняшний день древнейшие известные нам захоронения принадлежат вовсе не нашему виду homo sapiens, а нашим ближайшим родственникам неандертальцам. Судя по всему, именно они первыми начали хоронить умерших и вообще больше разбирались в мифологических вопросах, чем наши непосредственные предки. Эти захоронения — один из важнейших источников наших знаний о древнейших мифах. Второй — работа с артефактами, найденными в палеолитических пещерах, вероятно, служивших святилищами нашим далеким предкам. Кроме того, на планете еще не так давно жило немало племен, ведущих образ жизни, похожий на тот, какой могли бы вести люди каменного века. И с этими племенами тоже работали ученые, записали огромные корпусы мифологических текстов, описали обрядность этих племен. Таким образом, сравнивая тексты и обряды таких племен с артефактами каменного века, мы можем реконструировать и моделировать древнюю мифологию.

Но по каким признакам мы понимаем, что именно происходило? И есть ли универсальные мифы в мировых культурах?

Есть некоторая модель, набор гипотез, принятых в ученом сообществе, которые позволяют, изучая общество с той или иной формой социального устройства и определенным уровнем технологий, сделать предположения об их представлениях о мире. Современная наука о мифе пользуется понятием «мифологический мотив». Мотив — это мельчайшая единица мифологического текста, вроде кубика «Лего». И вот эти кубики — мотивы — соединяются между собой в разные истории. Существуют большие электронные ресурсы — «указатели мифологических мотивов», при помощи которых мы можем посмотреть, где встречается тот или иной мотив, подобрать сюжеты с тем или иным мифологическим мотивом. И да, действительно, есть некоторое количество мотивов, которые указывают на крайнюю архаичность текста и, соответственно, на людей, которые уже знали и использовали данный мифологический мотив.

Что интересует человечество с древних времен?

Когда в XIX веке начиналась наука о мифе, существовала теория, что наивные, глупые, невежественные дикари при помощи мифа объясняли себе, почему у них гремит гром, почему вода жидкая, а камень твердый — то есть придумывали истории, чтобы это все объяснить. На сегодняшний день это считается в корне неверным подходом. Миф ничего не объясняет, но делает гораздо более интересную штуку — он воссоздает мир.

Рассказывая истории, которые сопровождаются обрядом и жертвоприношением, люди древности воссоздают мир таким, каким его когда-то задумали и создали их духи-первопредки. Общий принцип: когда-то в прекрасное идеальное время сновидений предки создали правильный мир, каким он должен быть, но в силу неправильных поступков людей или деяний других духов он стал портиться. И поэтому его нужно как бы заново создать, исправить, сделать таким, каким он был когда-то. Вот в этом и заключается сущность мифа.

Это напоминает платоновскую теорию идей — о том, что есть какие-то совершенные идеи, которые не очень удачно воплотились в реальность…

Вероятно, платоновский эйдос восходит к шумерской категории «Мэ» — это имя, сущность, судьба и предназначение вещи или иного объекта материального мира. Но это гораздо более поздняя история, мы ее касаться не будем.

А на нашем курсе мы поговорим о том, что такое каменный век, почему его так называют вообще? Ответ — потому что камень сохраняется, а органика, как правило, нет. Но иногда, в каких-то особых условиях, в болоте или пещерах с удачным климатом сохраняется и органика тоже, и тогда мы понимаем, что на самом деле у людей каменного века была еще куча всего, о чем мы не знали. Например, совсем недавно в очередной пещере нашли следы текстильного производства — нити, ткани из шерсти совершенно немыслимой древности, тридцать тысяч лет до нашей эры. То есть очевидно, что у людей каменного века была масса разных технологий. И они не были дикарями, живущими в пещерах. Прежде всего потому, что в пещерах жить холодно, неприятно и неудобно. Они жили в переносных жилищах, которые и поныне используются у охотников и собирателей — вроде чумов, вигвамов, типи. Находят сохранные каркасы таких жилищ из мамонтовой кости, покрытой мамонтовыми же шкурами — ну, мамонт вообще очень удобный зверь, из него много чего можно сделать.

В школах часто говорят о том, что в каменном веке были какие-то «родоплеменные отношения». Что это такое?

Это социум, который объединен общим первопредком. Например, они верят, что их предок — длиннохвостый опоссум или красноносый какаду, и эта вера их объединяет. Самые ранние мифы — как раз о тотемистических первопредках и их деяниях.

Что здесь особенно интересно? То, что и мы сегодня тоже, сами того не замечая, обращаемся к элементам архаических практик. Например, медведь — животное, которое почиталось в виде священного первопредка по всей Евразии, начиная с высокого палеолита, и до сих пор ханты и манси — народы нашей Сибири, угро-финские племена — устраивают медвежьи праздники и жертвоприношения. И даже мы с вами, когда говорим слово «медведь», говорим буквально «тот, который знает, где мед», потому что настоящее имя этого зверя настолько сакральное, что его и произносить нельзя, поэтому оно даже не сохранилось в обыденном языке. И это очень древний культ, который кое-где продолжает существовать до сих пор — на протяжении десятков тысяч лет.

Увеличивается ли количество мифов на протяжении истории?

Мы говорим не о количестве мифов, а о количестве мотивов и том, как они варьируются. Есть более продуктивные мотивы: например, «ребенок у медведя» — он существует в диком количестве вариантов, про мальчиков и девочек, про брак девушки с медведем, про то, как у девушки родились медвежата, как она сама родилась медведицей или превратилась в нее. На это нанизывается огромное количество других мифологических мотивов, связанных с медведем. А сюжетов может быть сколько угодно, к тому же один и тот же сюжет десять разных человек могут рассказать в разных вариациях. И каждую вариацию мы фиксируем как отдельный сюжет.

Будут ли у вас какие-то практические занятия? Что, кроме лекций, ожидается на курсе?

Я никогда не читаю детям лекций. Каждое наше занятие строится вокруг текста — это может быть записанная история, может быть картинка или некий артефакт, захоронение, и мы его изучаем, читаем и описываем. В этом смысле каждое занятие — практическое. Для чего это нужно? Чтобы освоить навык текстового мышления. Я считаю, что самый главный навык, который человеку необходим в XXI веке — это навык работы с информацией, умение ее верифицировать, расчленить, проанализировать, выделить из нее какие-то уже известные элементы. Этот навык обычно плохо развивается, потому что дети в школе имеют дело с готовым знанием, которое дает мало возможностей для работы с малопонятным или малоизвестным материалом.

А если мы предлагаем ребенку сначала австралийский миф, а потом даем миф бушменский или чукотский, или предлагаем интерпретировать чукотский миф, исходя из знаний о мифе бушменском или австралийском, — это очень способствует навыку развития текстового мышления. Мы, например, предлагаем: вот две штуки, попробуйте понять, что тут фейк, а что действительно подлинный артефакт, как мы можем их отличить и чем свое решение обосновать. В результате человек приучается к аналитическому, критическому мышлению, работе с источником информации.

Может быть, было бы интересно предложить детям создать свой миф…

Да, мы так иногда делаем, дети это очень любят и с удовольствием моделируют целые миры. Самое простое, что можно сделать — это работать с разными типами жилищ в разные эпохи. Например, иногда нам открывается новый пласт объектов: лет двадцать назад в Турции немецкий археолог Клаус Шмидт раскопал древнейший рукотворный объект Гёбекли-Тепе. Сооружение это находится на высоте более двух тысяч метров, выглядит как цепочка концентрических колец или лабиринтов, датируется X–XII тысячелетием до нашей эры. По всем признакам его надо бы отнести к мезолиту — эпохе охотников-собирателей, но мы раньше не знали, что охотники-собиратели строили подобные стационарные святилища, а теперь нашли целых два. И их делали люди, у которых не было металла даже близко и которые даже еще не начали вести какую-то хозяйственную деятельность. Совершенно непонятно, что их заставило вдруг построить такое сложное, трудоемкое сооружение вместо того, чтобы поклоняться духам-первопредкам среди камней-петроглифов вроде Стоунхенджа. И что еще интереснее — этим объектом пользовались не менее пяти тысяч лет, прежде чем те, кому оно было дорого, аккуратно его засыпали. В общем, у нас пока больше вопросов, чем ответов, больше загадок, чем разгадок, но и это — одна из тем, которые мы обсудим этим летом.