Расскажите, пожалуйста, о себе. Вы — преподаватель истории, литературы, английского…

Да, я занимаюсь преподаванием почти всего гуманитарного. Специализируюсь я в первую очередь на истории. Но так сложилось, что я однажды стал преподавать разные предметы бесплатно, потому что многие люди просто не могут получать платное образование. И поэтому я также бесплатно преподаю английский, русский язык и литературу.

Вы считаете, что знания должны распространяться бесплатно?

По крайней мере, у людей должна быть такая возможность, и ее обязано предоставлять государство. Мой цикл лекций в «Марабу» как раз и будет о взаимоотношениях человека и государства. И, думаю, мы затронем и систему образования — как она должна быть устроена. К сожалению, не все государства способны предоставлять образование в необходимом объеме, поэтому, да, приходится справляться своими силами. К сожалению, у меня не так много времени, чтобы этим заниматься. К счастью, я не один такой.

Рано или поздно всякий человек, который размышляет и как-то взаимодействует с другими людьми, желая создать что-то хорошее, сталкивается с государством и перестает понимать, зачем оно ему нужно. Государство почему-то в основном мешает, во всяком случае, то, с которым мы сегодня общаемся. Как так выходит?

Это очень тяжелый вопрос, ответ на который мог бы занять все лекции, которые я надеюсь прочитать в «Марабу». Конечно, это не только наша специфика. Вот я учился в школе в Израиле, например, и не очень понимаю, зачем там среднее образование. Оно настолько ужасно, что, на мой взгляд, лучше бы без него.
Вообще с образованием везде очень много проблем. И главная проблема — мотивация. Человек в какой-то момент перестает понимать, зачем ему все это делать. Навыки, которые он получает в средней школе, никак не связаны с тем, что может на практике пригодиться во взрослой жизни.

Высшее образование — все-таки более осознанный выбор, и, если человек поступает в университет, он серьезнее ко всему относится.

Но я бы хотел говорить не про систему образования, а в целом о взаимоотношениях государства и человека. Мне кажется, самая насущная проблема, которая только может быть в обществе — это взаимоотношения этого самого общества с государством и системой, которая этому обществу служит (как должно быть в идеале).
Есть ли здесь будущее? Существуют разные мнения на этот счет. Например, великий политолог и философ Фукуяма и социолог Стивен Пинкер считают, что будущее есть. Они пишут книги о том, что государство становится более человечным и что либеральные демократии побеждают. А либеральная демократия — это лучшая форма правления, с точки зрения Фукуямы.

Фукуяме же принадлежит известная формула «Конец истории»: когда все становится идеально, наступает некий парадиз или утопия. Идея в том, что в какой-то момент история, в смысле политической истории, закончится, потому что везде в мире будут либеральные демократии, которые, как известно, друг с другом не воюют. Понятно, что в связи с трагическими событиями последнего года у этой теории куда меньше последователей, но они все еще остались. И надежда тоже остается.

Существуют ли принципиальные различия между западным устройством государства и азиатскими, восточными государствами? Или это иллюзия, что такие различия могут быть?

Иллюзия, на мой взгляд, в том, что есть условный Запад и условный Восток. Под Востоком вы что имеете в виду? Есть, например, государство Япония или государство Израиль. В Израиле у нас протесты, оппозиция в Кнессете, парламент, разделение властей и т. д. При этом Израиль географически находится не в Европе. А на Западе есть такие государства, как автократическая Венгрия, например.

Да, и во многих западных государствах есть проблемы с торжеством демократии. Конечно, мастодонтам вроде Британии или Германии сложно предъявлять претензии. Но есть Иран на Востоке и Северная Корея, что совсем ужасно. То есть я бы не разделял Запад и Восток по устройству государства — такое деление существует только в общественном сознании.

Люди часто представляют себе «коллективный Запад» как либеральную демократию. И не обращают внимания на то, что там есть президентские республики и есть парламентские — кажется, что это не так важно. А разница, естественно, гигантская. Точно так же и на Востоке есть абсолютно разные виды автократических, тоталитарных режимов, ничем друг на друга не похожих. Есть теократия, как в Иране, есть коммунистические авторитарные режимы, условно социалистические, как Китайская Народная Республика и т. д. Все государства разные.

Но, конечно, на сегодня самые счастливые страны по всем показателям — скандинавские, которые все-таки демократии, и скорее левые, чем правые, назовем это так. То есть идея, что государство должно хотя бы в какой-то части контролировать экономику, должны быть социальные пособия — она, судя по всему, выигрывает.

Цифры показывают, что когда люди не впадают в бедность и невежество, то живут они лучше, чувствуют себя счастливее и государству от этого тоже лучше: граждане его создают какой-то продукт, интеллектуальный или физический, платят налоги, развиваются, поддерживают культуру потребления и в целом совершенно не стремятся убивать соотечественника за какие-нибудь сто рублей в подворотне. Но это, кажется, опять история про либеральные демократии.

Потому что если это какая-нибудь страна с диктатурой, то там государству, наоборот, удобнее, чтобы население было темное, забитое и нищее, потому что тогда у него не будет ни сил, ни возможностей на что-то влиять. Но есть ли у нас какие-то идеи государств, которые прекрасны, но мы их отчего-то не используем? В вашем курсе вы упоминаете Цицерона — он что-то придумал в этом направлении?

Идея об идеальном государстве появилась очень давно. Если говорить конкретно про Цицерона — да, он видел идеальное государство, и его идеи были связаны с идеями Аристотеля.

Аристотель выделял шесть типов государства — положительные и отрицательные. Идеал получался в смешении трех положительных, позитивных типов государств: условно говоря, монархия, аристократия и полития — демократия, то есть в смешении трех типов власти. Но если Аристотель, мысля об идеальном государстве, экстраполировал ситуацию на греческие полисы, то есть на города-государства, то Цицерон жил в Риме — в большом государстве, имеющем абсолютно другую структуру, нежели полис. И он думал, что идеальное государство уже существовало в Римской республике после начала эпохи великих завоеваний, но до третьей Пунической войны и до появления братьев Гракхов с их земельными реформами.

То есть, условно говоря, если мы экстраполируем это на нынешние реалии (чего делать нельзя, но мы же говорим про идеальное государство сейчас и в будущем), получится, что в идеальном государстве, во-первых, будут рабы, да? Страной будут управлять самые знатные, самые богатые люди, но при этом и самые образованные. Понятно, что идеи такие нашим либеральным демократиям с левым уклоном кажутся немножко дикими — какие вообще рабы?

Вообще исследователи сейчас говорят, что на самом деле утопии очень похожи на антиутопии, разница небольшая. Поэтому если мы говорим про какой-то идеальный мир, то самый честный ответ: его нет и никогда не будет. Извините.

Если посмотреть на последние двести лет истории, можно ли проследить, как изменились права и свободы каждого отдельного гражданина в государстве? Давайте возьмем только территорию европейских государств как образец.

Я снова сошлюсь на Стивена Пинкера, книги которого на русском языке популяризирует политолог Екатерина Михайловна Шульман. Исследования Пинкера (его, правда, критикуют, и у него действительно есть некоторые нестыковки) — о том, что уровень насилия снижается и права человека постепенно побеждают.
Но что вообще такое «двести лет назад»? Двести лет назад в Европе были наполеоновские войны и собственно Наполеон, который вышел из Великой французской революции, которая, в свою очередь, вышла из идей Просвещения, а они, в свою очередь, вышли из идей гуманизма, которые во многом придумал голландский адвокат и философ Гуго Гроций. Он придумал идею естественных прав человека, впервые сформулировал право на жизнь, право на свободу и т. д. И очень важно, что мы берем срок именно двести лет — потому что раньше все это появиться не могло, началось в эпоху Великой французской революции и распространилось Наполеоном.

В российской историографии, тем более в советской, принято говорить о Наполеоне как об очень негативной
фигуре, но на самом деле он и много всего хорошего сделал, даже в некоторых губерниях Российской империи он пытался проводить освобождение крестьян от крепостного права. В современной Белоруссии так было — и там, кстати, очень интересная вещь произошла.

Дело в том, что, как только крестьянам там дали свободу, первое, что они сделали — поубивали кучу народу, прогнали священников и сожгли кучу всего. Это довольно показательно вообще-то и говорит о том, что просто так свободу не дашь, нужно начинать с системы образования.

Или, например, великий премьер-министр в 1870-х годах в Англии, Бенджамин Дизраэли, столкнулся с гигантской проблемой, а именно: избирательное право в Британии было у очень небольшого количества людей. И когда от него требовали: «Давайте мы дадим права женщинам», он отвечал: «Вы понимаете, если мы сейчас дадим избирательное право женщинам, то они все будут голосовать так, как их заставят голосовать мужчины». И во многом он был прав. Потому что действительно так и было устроено патриархальное общество, женщины в семьях не были главами семей, несмотря на то, что королевой Англии была королева Виктория.

Все права человека связаны с распространением грамотности, которая тоже начала становиться повсеместной только в начале XX века и была связана с урбанизацией и промышленной революцией до этого. И, конечно, просвещение всегда шло сверху вниз. Рабочие и крестьяне самостоятельно очень редко массово понимали, что вообще такое права человека, и до сих пор многие этого не понимают, к сожалению.
Например, в Израиле сейчас пытаются ликвидировать Высший суд справедливости, который является ветвью судебной власти и должен контролировать парламент, чтобы тот не принимал законы, нарушающие права человека. Но некоторые сословия в Израиле не очень понимают, зачем это надо, и поддерживают ликвидацию Верховного суда справедливости.

В общем, мы не зря начали с системы образования — это очень важная вещь для соблюдения прав человека. И об этом нужно говорить с детьми, чем я, надеюсь, и буду заниматься в «Марабу».

Но важно сказать, что на моих семинарах мы не будем рассуждать так абстрактно, как это сейчас получилось у нас с вами. Мы будем брать в качестве примеров конкретных исторических личностей, например, Цицерона. Я его очень люблю, потому что он был и теоретиком, и практиком, это удивительная история.

Цицерон был большим философом, он написал трактат о государстве «De republica». Один из главных ораторов и философов античности. И при этом он был главным человеком в своей стране — всего несколько лет, но тем не менее он был первым лицом. И у него была возможность применить на практике свои идеи.

Наполеон тоже из этого ряда — он был невероятно образованным человеком, и понятно, что он всех античных философов читал. И он долго был главой государства, поэтому тоже мог применять теорию на практике. Мы будем рассматривать идеи о государстве на примере вот таких людей, в том числе Локка, Гоббса и, возможно, дойдем до Фукуямы. Я буду рассказывать о том, что думали эти люди, и буду спрашивать ребят, что думают они: какие идеи им больше нравятся и каким они видят идеальное государство.