У вас насыщенная профессиональная биография, а что в ней привело к детям и к нашему лагерю?

Наверное, мое собственное детство и вечный интерес к людям любых возрастов. Я старшая из пяти детей в семье, а первую дочь родила, когда мне было восемнадцать. Получается, дети меня не отпускают всю жизнь. Да и в целом, чем бы я ни занималась, включая журналистику, мне всегда было важно говорить ясно и доступно. Поэтому когда я думаю, про то с кем и как я разговариваю, то фокус всегда — либо на очень пожилого, либо на очень молодого человека, чтобы быть максимально понятной.

Вы работали и в инклюзивных лагерях в разных странах, и в школе как инклюзивный педагог. Чем, помимо краткосрочности, работа в лагере отличается от работы в школе?

Для меня лагерь — что-то из серии интенсивов. Даже не просветительских, а, скорее, по знакомствам. Мне интересны люди в целом — так и получается, что в лагере иногда складываются классные отношения с человеком даже трех лет. А работа в школе, конечно, чуть более размеренная. В ней есть некоторый важный академизм, который хочется удерживать, а еще проще развивать какую-то одну тему без спешки.

Вы называете себя «специалист по старости с детства». Что это значит?

Когда я приехала в Израиль, я случайно оказалась на работе, которую вообще представить не могла, — в компании, которая занимается уходом за пожилыми людьми. Эта профессия в Израиле называется «метапелет», и это настоящая индивидуальная помощь конкретному пожилому человеку и в целом семье. Такая деятельность отчасти пересекается с моим жизненным опытом: когда-то в юности я ухаживала за своей тетей, у которой была болезнь Альцгеймера. Тетя при этом была профессором медицины, и мне повезло с ней поговорить о болезни в ее начале — она сама успела мне объяснить, что с ней будет происходить. Все это в жизни мне потом не раз пригодилось. А работа в Израиле меня страшно заинтересовала — в первую очередь, несправедливостью.

То же самое я увидела в Израиле по отношению к пожилым людям. Мне захотелось это как-то исправить. В большинстве случаев здесь нужен даже не столько специалист по уходу, сколько «специалист по хорошему настроению», который уважает границы другого человека, и помогает ему отстаивать его права — и для меня это самая важная часть работы.

А почему «специалист по старости с детства»? Потому что, работая много лет с людьми, задавая им бессчетное количество вопросов, знакомясь с их семьями, я поняла, что значит фраза «все мы родом из детства». В каждом из нас сидит маленький ребенок и взрослый, который его воспитывал. Усвоенные
уроки превращаются в привычки, черты характера и остаются с нами до самого конца жизни. Попробую объяснить на примере ссор. Меня страшно поразило то, как дети любого возраста ссорятся с родителями. Очень заметно, что поведение ребенка (особенно взрослого) по отношению к маме или папе, на самом деле, наследуется от них же. Если мама в раздражении орала ребенку, что он бестолочь, то когда ребенок вырастает, у него нет никакого представления о том, что это неэтично или что так не стоит делать (к тому же на глазах собственных детей). Этот взрослый малыш не может понять, как справляться с раздражением, кроме как орать на маму теми же словами, которыми она его научила. Наверняка на маму так же орала бабушка, а на нее – прабабушка. Это автоматический процесс, но его можно прервать. Моя идея в том, что кроме осознанного родительства должно быть осознанное «детячество». Можно объяснить, как не зеркалить родителей и в итоге иметь с ними более гармоничные и не разрушительные отношения в их старости. Уважение – хорошо конвертируемая валюта. Гармоничные отношения с родителями и с собственными детьми гарантирует уважение к нашей собственной немощи и старости.

Давайте вернемся к «Марабу». Ваш курс называется «Нафига нам правда?». Почему вам важно поговорить с детьми именно о правде и лжи?

Честно говоря, мне интересно об этом поговорить с любым человеком. Сегодня, когда информации так много и непонятно, как ее воспринимать, ощущение недоверия к происходящему очень высоко. Другой интересный мне аспект в теме вранья лежит в детско-родительских отношениях. Когда я работала в школе, я не раз выслушивала родителей, которых возмущало, что ребенок им врёт (моего папу это тоже задевало больше всего на свете). И мне показалось, что это классная тема. Ведь ложь — не самая проигрышная стратегия, ею пользуются не только люди, но и животные. Интересно разобраться, зачем она нужна и понять ее механизмы. Мне кажется важным слегка снизить уровень агрессии по отношению к неправде. Я решила потусоваться с детьми вокруг этой темы: осмысленно поврать друг другу, поговорить о правде и о том, что такое подтверждение фактов. Ведь общество во многом строится вокруг фактов и правды.

Вы научите детей распознавать манипуляторов?

Постараюсь. Но тут важно понимать, что на самом деле все люди — манипуляторы в той или иной степени. И все же я думаю подготовить «список запрещенных фраз», которые обычно произносят взрослые и дети при манипуляции.

Что главное вы хотели бы показать в рамках курса?

Для меня самое главное — научить свободе мышления. Это не столько про тему курса, сколько про подход, а подход такой: нет плохих идей и каждому гарантируется свобода мысли. При таком настрое, я уверена, мы отлично справимся с темой вранья или «самой настоященской правды» все вместе.