В описании вашего курса встречаются пугающие слова вроде «дискурсивная транскрипция». Давайте расскажем как-то понятнее, о чем же пойдет речь?

На самом деле разговор будет о том, что все слушатели курса и так хорошо знают — о разговорной речи. Не так важно, знают ли они что-то про лингвистику — все мы пользуемся устной речью ежедневно, это наш основной инструмент коммуникации.

Мой курс — о том, как устроен этот инструмент, какие у него интересные особенности, как и почему мы говорим именно так, а не иначе. Мои занятия не должны вызвать сложности даже у не очень подготовленных слушателей, потому что мы не будем слишком углубляться в общие законы лингвистики.

Мы послушаем фрагменты устной речи, это будут понятные, несложные тексты. И на этих текстах рассмотрим некоторые явления, о которых скажем чуть ниже. Поскольку изучение устной речи как тема научных изысканий находится немножко на периферии лингвистики, мы не будем связаны длинной традицией научного разговора и сможем сами выбрать, на каком уровне нам будет удобно разговаривать.

Давайте сразу поясним, какое практическое применение имеет изучение устной речи? Наверное, прежде всего оно конвертируется в создание программ, распознающих речь?

Да, голосовые помощники — первое, что приходит на ум, и мы не просто поговорим о них, но и потестируем, как работают эти программы. В начале курса мы со слушателями возьмем какой-нибудь текст и попросим голосового помощника его расшифровать. Возможно, в целом он справится хорошо, но какие-то вещи он, скорее всего, не заметит. И дальше мы попробуем разобраться в том, что голосовые помощники делают уже по-настоящему хорошо, а в чем они пока недостаточно хороши.

Кстати, недавно мы с коллегами сравнивали речь людей, говорящих на русском языке, с речью помощников, которые синтезируют речь. Многие из них звучат достаточно хорошо, некоторые — более естественно, некоторые — менее. И потенциально можно по некоторым акустическим параметрам посмотреть, чем они отличаются от людей и чем похожи, и на основе этого сделать выводы, почему мы по ощущениям отличаем человеческую речь от синтезированной.

Одна из тем вашего курса — речевые сбои как неотъемлемое свойство устной речи. Все эти наши паузы, мычания, подбор слов, повторы — есть ли в них какая-то ценность?

Да, это — одно из центральных явлений в анализе устной речи и как раз то, с чем не всегда справляется голосовой помощник. В устной речи есть такие явления, которые очень рельефно отличают ее от письменной. Притом они не случайны, а связаны с особенностями коммуникации в ситуации устного общения.

Вообще устная речь — это довольно сложное дело. В процессе говорения мы решаем очень сложные задачи, их сразу много, и у нас очень мало времени на размышления в процессе. Мы должны планировать нашу речь, думать, какое сообщение мы хотели бы высказать, какими словами, и при этом все время строить в своей голове модель того, как нас понимают наши собеседники. Если я в процессе речи замолчу, например, на полторы секунды, все удивятся — что это такое? Почему я так долго молчу? А это всего лишь полторы секунды.

Большое чудо, что мы эволюционно настолько развились, что способны к таким сложным действиям. И в этой сложной ситуации у нас регулярно происходят речевые сбои — но важно не называть их ошибками, потому что это естественная часть процесса говорения. Без них — и без механизма быстрой починки таких сбоев — мы бы, наверное, вообще не могли бы вступать в какую-то осмысленную коммуникацию друг с другом.

Какие-то трудности мы преодолеваем незаметно для других, какие-то оказываются на поверхности. Мы молчим, растягиваем звуки, «экаем», «мекаем», используем слова-паразиты (хотя я бы избегал этого термина), начинаем недоговаривать какие-то фразы и на ходу их перестраивать. И вот то, какие именно сбои встречаются, как они устроены — это одна из возможностей заглянуть в нашу голову и понять, что там происходит.

Другая тема курса посвящена жестам, невербальным формам речи. Тут сразу хочется вспомнить итальянцев с их активной жестикуляцией — но вы, вероятно, сосредоточитесь на русском языке?

Конечно. Мне кажется, интересно дать общую картину, не очень вдаваясь в детали. Что мне тут важно рассказать?

В первую очередь — что устная речь и жестикуляция в очень существенной степени скоординированы, даже при том, что бывают разные темпераменты и языковые особенности. Есть общие тенденции в языке и речи, и это же верно для наших невербальных действий. Это довольно молодая область исследований, ей лет тридцать-сорок, и она возникла из идеи, что мы много чего не поймем об устройстве языка, если не подключаем к анализу данные о жестикуляции или движении глаз.

Для лингвистики много лет была характерна сильная редукция: мы хотим изучать вот это, а остальное мы отбрасываем, потому что «это же про другое». И расширение объекта исследования до всего, что может делать человек, когда использует язык, — это недавняя штука.

Этим традиционно и давно занимаются в театре — актеров специально учат говорить и жестикулировать так, чтобы слова и жесты соответствовали друг другу (или намеренно нет). То, что язык тела существует и люди им пользуются сознательно и бессознательно — это, конечно, не открытие последнего века. Здорово, что наука тоже к этому пришла.

В романе Фазиля Искандера «Сандро из Чегема» есть отрывок (на него обратил внимание мой коллега и учитель А. А. Кибрик), где описывается разговор глазами, и то, как два участника диалога друг на друга смотрят — это очень сложные реплики. Понятно, что в тексте это юмор, невозможно при помощи взглядов выражать мысли с такими сложными оттенками значения. Но, возможно, у нас есть разные каналы коммуникации, которые нетривиальным способом соотносятся с речью. И в последние десятилетия лингвистика занялась серьезной разработкой этой темы.

То, что мы называем жестами в обиходном русском языке — это могут быть очень разные по своей сути явления. Движения рук, используемые в жестовых языках неслышащих и слабослышащих — одно дело, это полноценные языковые знаки, которые аналогичны словам в звучащей речи, просто у них другая форма. Другое дело — жесты, которые имеют очень устоявшееся значение в конкретном языке, очень много популярных наблюдений касается именно этих жестов. Все знают, что в Болгарии люди почему-то качают головой в ситуации, когда мы киваем, и т. д. Это тоже «слова» в каком-то смысле, и хотя у такого рода жестов иногда можно и хочется усмотреть некоторую «естественную» связь между формой и значением, на самом деле это не всегда так (взять тот же пример с болгарским покачиванием головой), поэтому тут связь между формой и значением скорее культурно обусловлена и зависит от локальных традиций.

И совсем другое дело — жестикуляция, которая у нас стандартно сопровождает речь. Мы говорим и что-то делаем руками или не руками — можно и головой, и ногами. Движения рук просто изучены лучше всего, это самый естественный наш инструмент. Нет единого мнения, что это за явление. С точки зрения большой науки пока что неизвестно, есть ли у речи и сопутствующей жестикуляции единая точка роста, общий источник. Интуитивно кажется, что идея достоверная, но она пока что не получила безусловного подтверждения.

Что бы вы хотели, чтобы дети вынесли с вашего курса? Какие задачи вы видите как педагог?

Главная задача — чтобы дети увлеклись в процессе. Вот мы думаем про такую понятную вроде бы вещь — как мы говорим, а оказывается, что думать об этом возможно разными способами и всегда обнаруживать какие-то занятные штуки.

У меня есть и собственный интерес — я не так много общался с русскоязычными подростками, которые живут не в русскоязычной среде. И мне интересно разобрать с ними эту тему, чтобы ответить на несколько вопросов: во-первых, не окажется ли, что какие-то вещи, о которых я рассказываю, им просто не свойственны? Во-вторых, интересно понять, как устроена их языковая рефлексия, потому что не исключено, что она устроена иначе, чем у подростков, которые живут в русскоязычной среде. И все это мы, конечно, обсудим с ребятами, тем самым дадим им новые инструменты для анализа себя и своей речи и покажем какие-то новые способы смотреть на мир.