Маша Годованная: «Моя задача —пошатнуть миф, который не позволяет человеку начинать снимать самому»
«Я адепт развенчивания киношкол — не отмены, но развенчивания академических киноинститутов, где тебя сначала убеждают смотреть в рот мастеру и учиться сто лет, прежде чем брать в руки камеру и начинать снимать»
Маша Годованная
магистр кино
Маша Годованная, художница, исследовательница, кураторка, приедет в «Марабу» в Америке, чтобы научить подростков снимать кино, использовать кинопрактику для осознания себя в процессе перемен и работать с дневниковым материалом.
Маша, вы много и разнообразно учились, у вас две магистерские степени: кино и видео в Высшей школе искусств Милтона Эйвери Бард-колледжа (Нью-Йорк) и степень магистра социологии Европейского университета. Мне кажется, уже этого хватило бы человеку, чтобы гордиться собой до конца жизни.

Магистерские степени никак не связаны с удовлетворением моего эго. Просто мне всегда нравилось учиться и участвовать в разных новых процессах, при этом я не могу сказать, что они проходили безболезненно или без разочарований. Но они дают возможность наработать инструментарий, позволяющий интерпретировать то, что происходит вокруг. И, например, с началом войны я поняла, что сохраняю рассудок только потому, что у меня есть язык описания происходящего и есть аналитическая оптика, которая дает мне шанс понять, что делать. Экономически, к сожалению, мои степени ни во что не транслируются, но позволяют продолжать жить насыщенно. И особенно — создавать системы поддержки других людей.

О чем будете рассказывать подросткам?

Мы будем заниматься тем, что интересует самих подростков, потому что для меня кино — как раз метод совладания с реальностью и с собой в этой реальности. Я рассматриваю этот курс, да и любой фильм, как предложение присоединиться к какому-то процессу. Моя задача как инструктора — дать практические представления о кино, о том, как его можно использовать для своей повседневной практики кинописьма и как потом поделиться с другими. Не все записи личного дневника нужно показывать, но дневниковый фильм — он, конечно же, о том, чтобы его увидели.

Всем лекторам, которые хотят рассказывать подросткам про визуальную культуру в том или ином виде, особенно про фотографию и кино, я задаю один и тот же вопрос: что, как вы думаете, мы можем им здесь предложить, учитывая их практики с «ТикТоком» и «Инстаграмом»? И, кстати, будет ли на курсе разделение на художественное и документальное кино?

Нет, такого разделения не будет, потому что я занимаюсь экспериментальным кино, где все перемешано, жанрам позволено сосуществовать. Конечно же, «ТикТок» — формат жесткого шортката, он ближе к тому, чем мы занимаемся. Но есть большая разница между «ТикТоком» и тем, что я бы хотела показать моим студентам. Когда ты делаешь кино — ты апеллируешь к какому-то историческому знанию, формам, которые сформировались раньше, чем появился «ТикТок».

Мне про мои фильмы всю жизнь говорили, что это любительское кино, и отказывали в том, что я вообще знаю историю кино. То есть первое впечатление — такой условный «ТикТок». Но более информированному зрителю очевидно, что камера у меня трясется не потому, что я не знаю, как сделать, чтобы она не тряслась, — это осознанный выбор. То есть между «ТикТоком» и кино находится информированность. И как ты работаешь с этой информированностью, историей, методами или как ты отказываешься с ними работать и снимать на штативе — это важно.

«ТикТок» — просто платформа, которая позволяет появляться таким фильмам. Но когда он уйдет в прошлое, эти клипы, скорее всего, канут вместе с ним. А если ты начинаешь осознанно создавать кино, пусть даже его можно будет потом порезать на ролики по пятнадцать секунд и выложить на платформу, ты понимаешь, что у тебя есть еще ответственность перед форматом и историей. Важно, как ты говоришь, для чего и кто твой адресат.

Что вы хотели показать детям из экспериментального кино или, может быть, из тех людей, которые умудряются протаскивать экспериментальное кино и в Голливуд тоже?

Когда экспериментальное кино протаскивают в Голливуд — люди там тоже информированы, но делают это обычно без упоминания авторов, чьи наработки хотят использовать. Мы же, я думаю, вернемся к истокам: посмотрим фильмы Йонаса Мекаса и Мари Менкен. Особенно Мари Менкен, которая использованием своей камеры противостояла каноническому Голливуду. Она же была одной из первых, кто начал использовать камеру как карандаш: вытащил, снял, убрал. Такая техника требует очень большой работы и концептуализации, поэтому я уверена, что мне придется объяснять, почему это — кино.

Из современных есть прекрасный фильм Артура Джафа «Love is the Message, the Message is Death» — он как раз про перемонтаж таких как бы материалов «ТикТока» и «Инстаграма», переосмысление материалов афроамериканского визуального архива.

Моя задача состоит в том, чтобы мои студенты начали говорить, реагировать и размышлять о кино как о чем-то близком, доступном, чтобы они смогли пошатнуть миф, который не позволяет человеку начинать снимать самому.

Да-да, все же знают, что, перед тем как снимать, нужно сначала отучиться пять лет в киноинституте, и все такое.

Я начала заниматься кино, когда мы эмигрировали в Штаты, и там оказалось совсем другое представление о том, как нужно преподавать кино, чем, например, во ВГИКе. В итоге я адепт развенчивания киношкол — не отмены, но развенчивания академических киноинститутов, где тебя сначала убеждают смотреть в рот мастеру и учиться сто лет, прежде чем брать в руки камеру и начинать снимать. Однако нужно отметить, что ценность интеллектуального труда не отменяется, как и не отменяются изучение истории кино и просмотры работ других авторо_к.

Кино — живой организм, который дышит, делает ошибки, восхищает и разочаровывает. Это существо, с которым можно жить вместе. И одно дело, когда есть стремление к карьерному росту в киноискусстве, его профессионализации, что само по себе может быть интересным и похвальным. Но есть и другое стремление: научиться снимать так, чтобы помогать себе и другим совладать с окружающей нас реальностью.