«Марабу»: Расскажите чуть подробнее о курсе — как он будет строиться?

Григорий Цейтлин: В основном каждая лекция будет посвящена одному празднику, но не обязательно одной стране. Например, мы будем говорить про День святого Стефана (он же — святой Степан) — его отмечают и в православии, и в католицизме, и традиции везде немного разные. Мы будем обсуждать концепцию праздника в целом: зачем человеку нужны праздники, почему они именно такие и т. д. И, конечно, будем повторять некоторые праздничные традиции вместе с детьми — без этого никуда.

«М.»: То есть не классические лекции, а своего рода мистерии?

Г. Ц.: Это точно не классические лекции. Даже когда мы просто разговариваем, я стараюсь вовлекать детей — прошу их делиться опытом, историями. Часто дети сами могут и хотят рассказать про знакомые им традиции праздников. Конечно, я что-то рассказываю, но стараюсь делать это коротко и с участием всех, так что формат нашего курса будет больше похож на семинар, на обсуждение.

«М.»: Почему праздничные ритуалы выглядят иногда странно или даже пугающе? Вроде мытья пола вином у итальянцев или Хэллоуина?

Г. Ц.: Здесь важно понимать, как создавались традиции. Одно из возможных объяснений такое: многие так называемые «древние» праздники на самом деле были придуманы в XVIII–XIX веках, когда возник интерес к национальным обычаям. Например, французов заинтересовало свое Средневековье, а в России стали вспоминать древнеславянские традиции (например, тот же День святого Степана). Часть праздников «возрождали» искусственно, как Масленицу — ее вообще начали вновь отмечать только в XX веке. Тот же Новый год — в восточной традиции это очень недавний праздник. 

Естественно, когда стоит задача воссоздать праздник, который должен показывать силу народного духа, появляются всякие странные и неочевидные вещи — потому что хочется показать, насколько люди, которые когда-то это праздновали, отличались от нас. Конечно, нужно рассматривать каждый случай отдельно, и мы это будем делать. А что касается итальянской традиции мыть пол вином, то тут все довольно просто — это связано с особым значением вина в христианстве. Остальные подробности — на курсе.

«М.»: Можно ли сравнивать праздничные ритуалы и современные флешмобы или интернет-хайпы? 

Г. Ц.: Конечно. У них есть очевидное сходство: и праздник, и любой интернет-флешмоб порождены народом, ну или так кажется. На самом деле часто у обоих, несмотря на кажущуюся стихийность, есть конкретные организаторы. Это не плохо и не хорошо, это просто фактор реальности. Но и праздники, и флешмобы, и популярные мемы объединяют именно этот фактор «демонстративной народности» и ощущение принадлежности к определенному сообществу. Например, если отмечаешь Рождество 25 декабря — значит, ты христианин, принадлежащий к конкретной конфессии, а если 7 января — к другой конфессии. Так же с интернет-флешмобами: участвуешь — заявляешь о себе и о том, к какой группе принадлежишь. Это вопрос нашей идентичности.

«М.»: А есть ли у современных россиян или европейцев ритуалы, которые сейчас кажутся обычными, а через века могут показаться странными или дикими? 

Г. Ц.: Конечно, всегда так и бывает — все, что мы делаем сейчас, для людей другой культуры или эпохи будет нелепым. Если фантазировать, возможно, через сто лет просмотр советских фильмов на Новый год покажется странным. Но как правило такие перемены связаны с изменением отношения к жестокости. Например, раньше на День святого Стефана в Уэльсе забивали лис палками — сейчас эта традиция почти забыта. Думаю, в будущем будет меньше жестокости, возможно, изменится отношение ко лжи — она станет еще более порицаемой. 

«М.»: О, мы наконец отменим первое апреля?

Г. Ц.: Отменим первое апреля, не будем врать детям про Деда Мороза — придется сказать, что его не существует. И когда через тысячу лет уже никто никому не будет врать, а ученые, историки и антропологи будут изучать нашу культуру, они будут ужасаться: «Как же так?! Они врали детям…» 

«М.»: Какая традиция или ритуал вам больше всего нравится?

Г. Ц.: Я очень люблю нишевые праздники, связанные с какими-то конкретными сообществами. Например, в школе, где я учился, был праздник День хвоста: мы мастерили какой-нибудь хвост для этого дня и приходили с ним в школу. Потом начали в этот день петь песни знаменитого барда Алексея Львовича Хвостенко — Хвоста. Потом вспомнили, что в «Гарри Поттере» есть персонаж по прозвищу Хвост — и кто-то наряжался в него. В общем, праздник рос и вышел за пределы нашей школы. Кто знает, вдруг через триста лет День хвоста станет самым популярным праздником на свете? 

Еще я люблю, на самом деле, первое апреля — меня когда-то страшно обманули, и потом я был очень рад, что это только шутка. Ну и декабрьские традиции: перед Новым годом я всегда слушаю определенные песни, как и многие, — без них праздник не тот. 

«М.»: Если бы вам нужно было придумать обряд или ритуал специально для «Марабу», что бы это было?

Г. Ц.: Важно, чтобы было весело и детям, и взрослым. У «Марабу» уже есть свои ритуалы — ниточки, открытки. Хочется придумать что-то небанальное, но все равно первым приходит в голову ритуал добрых слов — ведь не так уж много праздников предполагают слова любви. Наверное, финальная версия моего ритуала будет такая: каждый должен подумать о другом человеке. Понять, что тому интересно и ценно, понять, какой он — этот другой человек, и сделать для него подарок. Нарисовать, слепить, приготовить на кухне то, что максимально с ним ассоциируется. И подарить, сказав что-нибудь очень хорошее. Произвести всеобщий обмен подарками и добрыми словами. В каком-то смысле это и так происходит в «Марабу», но добра не бывает слишком много!